Неточные совпадения
И старческое бессилие пропадало, она шла опять. Проходила до вечера, просидела
ночь у себя в кресле, томясь страшной дремотой с бредом и стоном, потом просыпалась, жалея, что проснулась, встала с зарей и шла опять с обрыва, к беседке, долго сидела там
на развалившемся
пороге, положив голову
на голые доски пола, потом уходила в поля, терялась среди кустов у Приволжья.
Няня, проводив Ступину, затворила за нею дверь, не запиравшуюся
на ключ, и легла
на тюфячок, постланный поперек
порога. Лиза читала в постели. По коридору два раза раздались шаги пробежавшей горничной, и в доме все стихло.
Ночь стояла бурная. Ветер со взморья рвал и сердито гудел в трубах.
Но как время было довольно поздно, то ничего этого он мне доказать не мог, а буфетчик видит, что мы оба пьяны, моргнул
на нас молодцам, а те подскочили человек шесть и сами просят… «пожалуйте вон», а сами подхватили нас обоих под ручки и за
порог выставили и дверь за нами наглухо
на ночь заперли.
— Пятью. Мать ее в Москве хвост обшлепала у меня
на пороге;
на балы ко мне, при Всеволоде Николаевиче, как из милости напрашивалась. А эта, бывало, всю
ночь одна в углу сидит без танцев, со своею бирюзовою мухой
на лбу, так что я уж в третьем часу, только из жалости, ей первого кавалера посылаю. Ей тогда двадцать пять лет уже было, а ее всё как девчонку в коротеньком платьице вывозили. Их пускать к себе стало неприлично.
Хмель совсем уже успел омрачить рассудок приемыша. Происшествие
ночи живо еще представлялось его памяти. Мысль, что жена и тетка Анна побежали в Сосновку, смутно промелькнула в разгоряченной голове его. Ступая нетвердою ногою по полу, он подошел к двери и отворил ее одним ударом. Он хотел уже броситься в сени, но голос старухи остановил его
на пороге и рассеял подозрения. Тем не менее он топнул ногой и закричал во все горло...
Дома Сашу встретило нечто неожиданное: со двора он поразился тем, что окна в столовой, несмотря
на позднюю
ночь, ярко освещены, и уже с предчувствием чего-то недоброго ускорил шаг. А
на пороге с ним почти столкнулась, видимо, поджидавшая его Линочка и торопливо сказала...
Через несколько дней, прожитых в тяжёлом, чадном отупении, он, после бессонной
ночи, рано утром вышел
на двор и увидал, что цепная собака Тулун лежит
на снегу, в крови; было ещё так сумрачно, что кровь казалась черной, как смола. Он пошевелил ногою мохнатый труп, Тулун тоже пошевелил оскаленной мордой и взглянул выкатившимся глазом
на ногу человека. Вздрогнув, Артамонов отворил низенькую дверь сторожки дворника, спросил, стоя
на пороге...
Нечего и говорить о том, как «травили» и «изводили» бедных мореплавателей товарищи. Каждый проходивший вечером около их кроватей считал своим долгом бросить по адресу рыбаков несколько обидных слов, а рыбаки только молчали, глубоко сознавая свою вину перед обществом. Иногда кому-нибудь вдруг приходила в голову остроумная мысль — заняться лечением рыбаков. Почему-то существовало убеждение, что от этой болезни очень хорошо помогает, если пациента высечь
ночью на пороге дверей сапожным голенищем.
Здесь также было много пивных, таверн, кухмистерских и трактиров с выразительными вывесками
на всех языках и немало явных и тайных публичных домов, с
порогов которых по
ночам грубо размалеванные женщины зазывали сиплыми голосами матросов.
Дня через два,
ночью, посадив хлеб в печь, я заснул и был разбужен диким визгом: в арке,
на пороге крендельной, стоял хозяин, истекая скверной руганью, — как горох из лопнувшего мешка, сыпались из него слова одно другого грязнее.
— Скажи, пожалуйста, — начала она, как только тот, не без некоторого внутреннего лепетания, переступил
порог ее кабинета, — что это за собака у нас
на дворе всю
ночь лаяла? Мне спать не дала!
В этот вечер мадемуазель Арно особенно долго расхаживала по дортуару, покрикивая
на расшалившихся девочек и призывая к тишине. Наконец, она бросила с
порога свое обычное «bonne nuit» [Bonne nuit — доброй
ночи.] и «испарилась» к себе в комнату.
Тотчас щелкнула задвижка
на моей двери, и великанша предстала
на пороге со своей бессмысленной улыбкой и тихим мычаньем, означающим приветствие. Сейчас в облике Мариам не было ничего общего с белым пугалом, которое раскачивалось
ночью на кровле полуразрушенного амбара, оглашая горы диким мычанием. Тусклое землисто-серое лицо несчастной с отвисшей нижней губой и мертвыми тусклыми глазами было спокойным и по-домашнему мирным.
Разбудили меня лай Азорки и громкие голоса. Фон Штенберг, в одном нижнем белье, босой и с всклоченными волосами, стоял
на пороге двери и с кем-то громко разговаривал. Светало… Хмурый, синий рассвет гляделся в дверь, в окна и в щели барака и слабо освещал мою кровать, стол с бумагами и Ананьева. Растянувшись
на полу
на бурке, выпятив свою мясистую, волосатую грудь и с кожаной подушкой под головой, инженер спал и храпел так громко, что я от души пожалел студента, которому приходится спать с ним каждую
ночь.
Вон он сидит теперь где-нибудь
на грязном
пороге, смотрит в блестящее лунное небо и радостно поет среди тихой, благоуханной
ночи, в душе его нет ни упрека, ни злобы, ни раскаянья.
— Но сегодня я еще не хочу войти в дом моего отца… Только в тот день, когда там меня встретит мой сын, я войду в этот дом: Борис и Иннокентий Антипович должны встретить меня
на пороге дома моего отца… До тех же пор никто не должен знать, что я еще жива… Днем я буду по-прежнему скрываться в лесу, а
ночью мы будем встречаться с тобой, Егор, и говорить о наших любимцах… Дня через три-четыре, Гладких уже может быть здесь с моим сыном!.. Время промчится незаметно…
Потух солнечный луч за деревней, утонул в голубовато-хрустальном озере. Запахло сильнее цветами, первыми ландышами из леса, птицы прокричали в последний раз свой привет перед
ночью, и все уснуло, затихло, замолкло до утра.
На небе зажглась ночная звездочка, яркая, нарядная и красивая. Галя сидела у оконца, глядела
на звездочку и вспоминала, как она с мамой часто сидела по вечерам у
порога хатки и любовалась звездочками. А маме становилось все хуже да хуже. Она и кашляла-то глуше, и дышала слабее.
И собачонка опять смеялась, и вместе с нею смеялся одинокий старик; а в это время
на лавочке у печки тихо дышал сладко спящий ребенок; у
порога, свернувшись кольцом, сопел и изредка бредил Кинжалка; в стены постукивал мороз; тихая
ночь стояла над всем городом, когда проходивший по мосту старогорожанин думал, как скучно должно быть бедному старику в его одинокой хибарке, расшалившийся старик смеялся и резвился с своей Венеркой и, наконец, прочитав
на ночь молитву, засыпал со сложенными
на груди руками.
А пока он молился, идиот сполз с постели, шумно ворочая оживающими, но все еще слабыми ногами. Он стал ползать с начала весны, и уже не раз приходилось о. Василию при возвращении находить его у
порога, где неподвижно сидел он, как собака у запертых дверей. Теперь он направился к открытому окну и двигался медленно, с усилием, сосредоточенно покачивая головою. Подполз, закинул за окно сильные цепкие руки и, приподнявшись
на них, угрюмо и жадно всматривался в темноту
ночи. И слушал что-то.